Известное изречение, приписываемое Публию Корнелию Тациту, сразу вспоминается при известии, что Госдума стремительно, сразу во втором и третьем чтении, приняла поправки в Уголовный кодекс, вводящие новые статьи «Добровольная сдача в плен» (ст. 352.1) и «Мародерство» (ст. 356.1), грозящие наказанием от 3 до 10 лет, и вплоть до 15 лет лишения свободы соответственно.

В перечне отягчающих обстоятельств появляется совершение преступления «в период мобилизации или военного положения, в военное время». За самовольное оставление части в период мобилизации и военного положения можно получить до 10 лет лишения свободы (в зависимости от срока отсутствия), за неисполнение подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке, в период военного положения, в военное время либо в условиях вооруженного конфликта или ведения боевых действий, как и за отказ от участия в военных или боевых действиях — от двух до трех лет.

Поправки внесли представители ВСЕХ думских фракций (очередной привет так называемому «умному голосованию» за коммунистов, эсеров или «новых людей» как якобы альтернативу единороссам).

Почти наверняка их столь же стремительно эти изменения одобрит столь же сервильный, как и Госдума, Совет Федерации.

Невозможно не заметить сходства этих поправок до степени смешения со сталинскими карательными нормами, в том числе — объявлявшими всех сдавшихся или попавших в плен, изменниками Родины, подлежащими помещению в лагеря.

Именно это создало основу для недоброй памяти ГУЛАГа, и прекратилось только после хрущевской оттепели и разоблачения культа личности Сталина. И это значит, что безумная сталинизация России продолжается.

Хочется напомнить, что в Израиле, со всех сторон окруженном превосходящими численно врагами, и практически непрерывно воюющем, есть нормы армейского устава, по которым военным, попавшим в окружение, предписывается сдаться в плен, чтобы не подвергать опасности свою жизнь. А если в плену им грозят смерть или пытки — выдать все известные тайны. Потому что пленного солдата или офицера можно обменять, для чего будут предприняты все усилия, даже если придется обменять его на свободу для сотен террористов.

И сведения, которые выдаст пленный, можно оперативно поменять и сделать устаревшими. А вот потерянную человеческую жизнь уже не вернешь.

Это принципиально иной подход, нежели у сталинского (а теперь и путинского) режима, для которого антигуманность является важнейшим признаком: человеческая жизнь ничего не стоит. Государство — все, человек — ничего, и «органы», как известно, «не ошибаются».

Параллельно с законодательными изменениями анонсировано проведение 23-27 сентября референдумов в Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областях — о присоединении к России на правах субъектов. Что, заметим, кроме всего прочего, означает сознательный отказ от переговоров с Киевом (где ранее заявляли, что любая попытка провести подобные референдумы сделает переговоры невозможными).

Конечно, — о чем свидетельствуют не только принятые поправки, но и заявления с думской трибуны, — резко усилились разговоры о возможном объявлении мобилизации и военного положения. Это означает типичное для российского президента «повышение ставок» и эскалацию конфликта в надежде, что оппоненты отступят, не желая рисковать. Такая тактика может приносить плоды — но лишь до поры до времени.

Вот и сейчас, если говорить о делах внутренних, Кремль рискует, в случае объявления мобилизации, вызвать сильнейшее недовольство, в том числе у вполне лояльных граждан, поддерживающих его спецоперацию, но не желающих при этом лично терпеть лишения, ограничиваясь наблюдением по телевизору.

Между тем, если указанные территории будут объявлены частью России, туда можно будет отправлять призывников, а не только контрактников. Предсказать реакцию на это их родителей, в общем, несложно: многие из тех, кто теоретически за СВО, практически будут делать все, чтобы их дети и внуки туда не попали.

Впрочем, и из думских депутатов, и особенно — самых воинственных, а также разного рода чиновников, вовсе не рвется в окопы. И своих детей и внуков не посылает.

Пусть бы начали с себя — но они, как и диванные пропагандисты, категорически этого не желают.